Кристиан Веске: Настолько амбициозного коалиционного соглашения по вопросам равноправия еще не было

Новое правительство, как минимум на словах, обещает большие перемены в области равноправия. “Спустя некоторое время мы оглянемся назад с мыслью, почему это заняло так много времени”, — с оптимизмом говорит Кристиан Веске, новый уполномоченный по гендерному равноправию и равному обращению. Но на этом его работа никоим образом не заканчивается.

Вы уже два месяца являетесь уполномоченным Эстонии по вопросам равного обращения. Успели ли вжиться в должность?

Меня не было в Эстонии 10 лет, и в некотором смысле мои связи были утеряны. Немало времени ушло на встречи и знакомство с правозащитными организациями и должностными лицами. Например, с канцлером права, Юлле Мадизе, с которой предстоит тесное сотрудничество.

Вскоре после начала вашего срока было заключено новое коалиционное соглашение. Какова ваша общая оценка – станет ли Эстония более равноправной за ближайшие четыре года?

Не хотелось бы обобщать. Есть множество вещей, о влиянии которых на неравенство мы еще не знаем, например, налоговые изменения.

Настолько амбициозного коалиционного соглашения с точки зрения равноправия у нас еще не было. Есть несколько важных и существенных моментов. Один из пунктов, который напрямую касается нашей работы, это гармонизация защиты от дискриминации в отношении различных групп меньшинств. Это обеспечило бы лучшую защиту тем, кто в настоящее время остается более уязвимыми.

Знаковыми решениями являются также равенство браков и закон о согласии. Все они вызовут много социальных дебатов в будущем. Но большие перемены всегда трудны. Когда они закончатся, спустя некоторое время мы оглянемся назад с мыслью, почему это заняло так много времени.

Равенство браков, как минимум в форме обещания, попало в коалиционное соглашение. Пора ли праздновать?

Отпраздновать можно будет все-таки тогда, когда оно вступит в силу. Хотя, почему бы и не отмечать каждый пройденный отрезок пути. Включение равенства браков в коалиционное соглашение имеет большое значение. Не только для Эстонии, но и для стран Балтии и Восточной Европы в целом. В настоящее время только в Словении есть равенство браков.

В соглашении есть пункт: “Мы ставим целью требование равного представительства мужчин и женщин в советах директоров государственных компаний, допуская долю представителей одного пола не более 60%.» Как вы к этому относитесь?

Если в общественной сфере велико неравенство, то квоты, которые подразумевает этот пункт, на мой взгляд, вполне уместны. Это временная мера, направленная на изменение ситуации. Когда общество, наконец, придет к пониманию того, что в представительных собраниях необходима экспертиза людей с различными взглядами и опытом, соответсвующая срезу общества, тогда эти квоты станут не нужны.

В коалиционном соглашении также упоминается тема разрыва в оплате труда. Уменьшить его собираются, приняв директиву о прозрачности заработной платы. То есть, компании с более чем 50 сотрудниками должны будут раскрывать информацию о заработной плате. Достаточно ли этого?

Уже много говорилось о прозрачности в контексте сокращения разрыва в заработной плате в Эстонии. Но это, безусловно, не единственная мера, которая моментально устранит гендерный разрыв в оплате труда. Наверняка есть еще немало шагов, которые министерства, я думаю, уже планируют.

Для обычного человека уполномоченный — это человек, к которому можно обратиться с вопросами о неравном обращении. Какое обращение является одним из самых “распространенных” или “классических”?

Больше всего обращаются в связи с пережитым гендерным неравенством, родительскими обязанностями или обстоятельствами, связанными с отпуском по беременности и родам. Кроме того, люди с ограниченными возможностями обращаются чаще, чем другие. Также помощи ищут в связи с вопросами национальности.

Конечно, это не означает, что те группы, которые меньше обращаются, имеют меньше проблем. Скорее, как уполномоченный, я должен больше выходить с ними на контакт, чтобы все знали, какие у них права, и смело ко мне обращались.

Чей голос меньше всего слышен в Эстонии?

Если говорить о темах, которым уделяют мало внимания, то их много. На мой взгляд, мы слишком мало знаем о жизни людей с другим цветом кожи в Эстонии. С каким отношением они сталкиваются и ощущают ли они себя в безопасности?

В качестве другой, отдельной группы я бы выделил трансгендерных и небинарных людей. Их повседневная жизнь бывает очень трудной, они изо дня в день сталкиваются с неприемлемыми взглядами или поведением. В то же время, к сожалению, до нас доходит довольно мало подобных случаев.

Только на этой неделе я встретился с лидерами Эстонской ассоциации трансгендерных людей. Я многое у них узнал. И понял, что люди часто не знают своих прав. Например, Европейский суд довольно широко истолковывает термин “гендер”, а в эстонском Законе о гендерном равенстве упоминаются “другие обстоятельства, связанные с полом”. Таким образом, права трансгендерных и небинарных людей также защищены Законом о гендерном равенстве.

Как обстоят дела с интерсекциональностью в Эстонии – понимают ли чиновники значение этого термина и обращают ли на него внимание?

Я предпочитаю использовать термин “пересекающиеся неравенства”. Мне кажется, что эта тема знакома чиновникам, занимающимся вопросами равенства. Однако, более широкого понимания им не хватает.

На мой взгляд, важно, чтобы голос разных социальных групп звучал в разных контекстах и ​​в разных сочетаниях. Например, когда мы говорим о людях с ограниченными возможностями, мы говорим о женщинах с ограниченными возможностями, мужчинах, людях с разной сексуальной ориентацией и так далее. То же самое относится и к ЛГБТ-сообществу: к ним относятся христиане, мусульмане, цыгане.

Что еще входит в вашу работу, кроме рассмотрения жалоб?

Задача уполномоченного состоит в более широком продвижении равенства, что требует взаимодействия с другими министерствами и государственными учреждениями. Нашими основными партнерами являются канцлер праваи Министерство социальных дел, а также другие министерства, такие как министерство экономики и недавно созданное министерство климата, поскольку тематически мы наиболее связаны с ними.

В то же время общение с правозащитными организациями является ключевой частью этой работы – именно так мы добираемся до людей.

Вы выразили желание уделить особое внимание положению мужчин и их роли в продвижении гендерного равенства. Каково сейчас положение мужчин в Эстонии в контексте гендерного равенства?

Один из вопросов заключается в том, как сделать так, чтобы мужчины поняли, что равенство также отвечает их интересам. Что это касается не только женщин или меньшинств, но всего общества. Это понимание необходимо расширять.

С другой стороны, у мужчин также есть гендерные проблемы, и мы должны о них говорить. Этот факт не умаляет общего контекста равенства, а дополняет его. Так мужчины поймут, что вопрос равноправия важен и для них. Будь то воспитание детей или что-то еще. Интересным примером служит Исландия, где более десяти лет назад отцам дали неотъемлемое право находиться дома с детьми. Изначально это восприняли как обязанность и вмешательство государства в частную жизнь. Однако когда это право захотели отменить из-за экономического кризиса, мужчины очень активно выступали против, потому что определяли это как право, а не обязанность. Гендерное неравенство имеет свою цену и для мужчин. Например, страны Балтии выделяются с европейской точки зрения тем, что у мужчин средняя продолжительность жизни значительно ниже, чем у женщин, а риск суицида выше.

Как достучаться до мужчин с этим сообщением?

Как и в случае любого вопроса о равенстве, просто необходимо открыто говорить об этих вещах, излагать точки зрения, которые подходят этим группам.

Например, приходя выступать в школы и приводя примеры гендерного неравенства, нужно выделять среди них конкретные случаи, которые были бы близки юношам. Чтобы показать, как неравное общество вредно и для них. Общение с мальчиками и парнями абсолютно необходимо, их нельзя оставлять в вакууме. Им нужно чувствовать, что они могут сыграть свою роль в улучшении общества, иначе эту пустоту заполнят соратники Эндрю Тейта.

У каждого существуют свои интересы и личный опыт. Как вы следите за тем, чтобы не оказаться предвзятым на работе в вопросах, касающихся вас лично?

Когда работаешь в сфере равенства, а особенно на такой должности, ты постоянно должен делать шаг назад, чтобы смотреть на проблемы как на нечто за пределами себя. Необходимо изучать данные об определенных социальных группах, анализировать и интерпретировать их, а также знакомиться с личными историями, которые стоят за этими скучными данными.

Какие еще цели вы ставите себе на этот срок?

Моя общая цель состоит в том, чтобы укрепить институт уполномоченного. В план действий этого года включены темы, связанные с зеленой революцией и искусственным интеллектом. то большие процессы, которые очень сильно влияют на нашу жизнь. В то же время мы мало знаем об их связи с равенством, особенно в контексте Эстонии. Главный вопрос в том, как заставить эти процессы работать так, чтобы неравенство в обществе не увеличивалось.

Претендуя на ту же должность в 2015 году, вы написали, что вопросы равного обращения встречают сильное сопротивление в обществе, потому что они недостаточно обсуждаются, а понятия гендера и социальной справедливости негибки. Как обстоят дела сейчас, восемь лет спустя?

Многое изменилось. Правозащитные организации сыграли очень важную роль, просто поднимая такие проблемные темы и разъясняя их. Если посмотреть, например, программы ERR, посвященные теме равенства, уровень значительно повысился, а подходы к теме стали более глубокими. Это изменение по сравнению с 2015 годом очень велико.

Приходит все больше и больше молодых людей, которые полны свежей энергии и хотят еще больше освещать эти вопросы.

Социальные работники часто подвержены эмоциональному выгоранию. Как вы защищаете себя от этого и сохраняете веру в то, что ваши действия оставят свой след в мире?

Конечно, у меня были и лучшие, и худшие времена. И был даже период, когда я чувствовал, что хватит мне бороться за равенство, больше не могу.

Мне помогли смена работы и новые задачи. Каждое начинание приносит новую волну энтузиазма. А в остальном я делаю то же самое, что и все: плаваю, а также стараюсь читать книги на темы, не касающиеся равенства.

Эстония — хорошее место для жизни?

Эстония — очень хорошее место для жизни. Конечно, иногда сложно совладать с обыденностью реальности. Но опять же, вернувшись в Эстонию после длительного отсутствия, кажется, что здесь очень легко разговаривать и с людьми, и с властями. Эстонское общество менее иерархическое, чем многие другие. Это делает Эстонию особо родным государством.

Кто может связаться с уполномоченным, и как это сделать?

В команде уполномоченного по вопросам равного обращения семь человек. Помимо возможной дискриминации по гендерным признакам (включая людей с трансгендерной или небинарной идентичностью), к ним также можно обратиться, если человек подозревает неравное обращение или дискриминацию по признаку национальности, расы, цвета кожи, религии или убеждений, сексуальной ориентации, инвалидности (в том числе хронической болезни) или возраста.

При этом важно знать, что, к сожалению, не во всех случаях уполномоченный сможет помочь. В настоящее время эти характеристики имеют разные уровни защиты в соответствии с Законом о равном обращении. Учреждение уполномоченного уже обратило внимание на этот недостаток. И в недавно опубликованном коалиционном соглашении это различие обещают устранить.

Связаться с уполномоченным по вопросам равного обращения можно по разным каналам: по предварительному согласованию можно прийти в офис, подать заявление на сайте или по электронной почте.[/aside]