Феминистская утопия. Женщина и утопия

Люди пишут утопии столетиями. С 1516 по 1975 на английском языке было написано, по словам американского политолога и исследователя утопий Лаймана Тауэра Сарджента, как минимум 1500 текстов, которые можно отнести к утопиям. Утопиям приходится затрагивать отношения полов и гендерные роли, хотят они того или нет. Поскольку наше общественное устройство во всем вращается вокруг пола, когда писатель переигрывает общественное устройство, приходится продумывать и гендерные вопросы. Утопии — это попытки усовершенствовать общество, в них должны быть размышления об организации труда, рождении и воспитании детей. Кажется, в обществе есть консенсус, что с отношениями полов что-то не так, но гораздо меньше единства в понимании, как решить эту проблему.

Можно спорить, является концепция государства у Платона утопией или нет, но в изображаемом идеальном государстве на женщин и мужчин распространяется равное обращение, что было утопической идеей для античной эпохи. Томас Мор в «Утопии» (1516, на эстонском языке 2002) высказывает радикальную идею — и женщины, и мужчины на равных условиях получают бесплатное образование и трудятся на благо сообщества. У женщин даже есть право сражаться на войне рядом с мужем или стать священником.  Правда, у равенства все же есть границы. Раз в год женщина преклоняет колени перед мужем и просит прощения за грехи; мужчины обладают правом наказывать жен, а наоборот — нет. Сарджент считает (1973: 304), что из ранних утопий женщинам дают права те, в которых институт семьи упразднен (например, «Город Солнца» Кампанеллы (1602, на эстонском языке 2005)), а в тех, где он сохраняется, неравное положение женщин также склонно сохраняться (например, в «Новой Атлантиде» Фрэнсиса Бэкона (1626, на эстонском языке 2004)).

Женские утопии

На протяжении тех же сотен лет женщины писали утопии наравне с мужчинами.  Самое позднее, начиная с утопии «Пылающий мир» (The Blazing World, 1966) Маргарет Кавендиш, герцогини Ньюкасл, женщины точно так же использовали утопический жанр для критики общества. Известная своей эксцентричностью, Кавендиш была поэтессой и философом, а также первой женщиной, приглашенной в королевскую академию наук, что произошло в 1667 году. В своем романе Кавендиш вдохновенно изображает утопическое королевство, попасть в которое можно через Северный полюс. Молодая героиня не только попадает в это государство, населенное говорящими животными (с которыми она обсуждает различные научные темы, например, использование микроскопов), но и становится его императрицей и проводит реорганизацию общества, чтобы искоренить гендерную дискриминацию, войны и религиозные конфликты. Дэйл Спендер (1986) считает этот роман предшественником научной фантастики.

Канадский литературовед Крис Фернс (1999) различает два типа утопий, мечты о порядке и мечты о свободе, и утверждает, что большая часть утопий, выражающих мечту о порядке, написана мужчинами, тогда как авторами утопий, выражающих мечту о свободе, как минимум с 20-го века в преобладающем количестве являются женщины  (Ferns 1999: 27). Утопии, изображающие порядок, как труд Мора, как правило, ограничивают женщин и их свободы, а женщины в своих работах стараются по новой мысленно расширить эти границы. Сарджент (1973: 304) подчеркивает, что в утопиях, опубликованных после 1850-го года, женщинам отводится большей частью второстепенная роль, и предполагается, что гендерные роли и отношения не изменятся. Как правило, регулируется доступ женщин к образованию и праву голоса, но преобразований, касающихся сексуальных отношений и репродуктивного поведения, наблюдается мало. Некоторые ранние писательницы жанра,  например, Мэри Эстел в «Серьезном предложении для женщин» (A Serious Proposal to the Ladies, 1694) или Сара Скотт в “Millenium Hall”, 1762  (пер. с англ.: «Миллениум Холл» ) изображают будущее без сексуальности, скорее возводя в идеал женскую дружбу (Sargent & Sargisson 2014: 301).

В качестве одного из исключений Сарджент (1973: 35) приводит в пример книгу Джеймса Генри Лоренса «Империя наиров» (1811), написанную под влиянием идей Мэри Уолстонкрафт, основоположницы борьбы за права женщин — книга носит подзаголовок «Права женщин» (The Empire of the Nairs, or the Rights of Women), и в ее мире царит матриархат, а женщины имеют право свободно выбирать сексуальных партнеров. Можно поспорить о том, является ли это произведение именно утопией, поскольку детьми в нем занимаются по-прежнему женщины. Тем не менее это попытка создать картину цивилизации без института брака, который в 19-м столетии был одним из столпов гендерно-иерархического общественного устройства. На практике с такими жизненными принципами экспериментировали утопические коммуны первой половины 19-го века, например, коммуна Онайда в штате Нью-Йорк (с 1848 по начало 1880-х), пересмотревшая концепцию супружеских отношений в пользу группового брака (несмотря на то, что лидер и основатель коммуны оставлял за собой более обширные привилегии, чем у других ее членов). Женщины в этой коммуне также могли носить панталоны и короткие прически, удобные для работы и передвижения. Для своего времени это было довольно радикально. Утопическое мышление в данном случае не ограничилось только страницами книг.

Рисунок Лилли-Крыыт Репнау

Всплеск утопического мышления во время индустриальной революции

Количество утопий увеличилось в эпоху индустриальной революции, которая потрясла многие основы общественного устройства: согласно Сардженту, на английском языке в этот период было написано втрое больше утопий, чем до этого за все время (примерно 160 до романа Эдварда Беллами «Взгляд назад» (Looking Backward, 1888), после чего начался стремительный всплеск). В романе Беллами к 2000 году США оказывается социалистической утопией, где в ходу дебетовые банковские карты и даже что-то похожее на интернет. Женщины в этом обществе получают образование на равных с мужчинами, работают в промышленности, получают равную с мужчинами зарплату и имеют право на материнский отпуск. Большинство утопий этой эпохи пытаются решить вопрос экономического неравенства, а также экспериментируют с формами коммун и рассматривают женский вопрос, что не удивительно, учитывая начало женского движения в середине 19-го века.

Некоторые из написанных в этот период утопий действительно черпают вдохновение в женском движении. Например, в феминистской утопии «Новая Амазония» Элизабет Бергойн Корбетт (New Amazonia), изданной в 1889 году, движение по защите прав женщин пришло к власти в Ирландии и превратило страну в утопическое феминистское сообщество. Мужчины наделены правом жить в Ирландии, но не обременены властью. Процедура развода проста, а максимальное количество детей — четверо. Воспитанием и образованием детей занимается государство. Алкоголь и табак запрещены, и преобладает вегетарианство. Как и во многих утопиях того времени, героиня вместе со спутником-мужчиной попадает в утопию после долгого летаргического сна. Женщине утопия нравится, а мужчине вовсе нет: когда героиня пытается защитить спутника, которого жительницы утопического государства считают сумасшедшим, она возвращается в викторианскую Англию.

Земля женщин

Что касается феминистских утопий первой половины 20-го века, самой известной является, пожалуй, «Земля женщин» (Herland, 1915) Шарлотты Перкинс Гилман, опубликованная частями в издаваемом ею журнале “Forerunner”. Показательно, что в формате книги произведение было впервые выпущено только в 1979 году. Герои романа, трое мужчин-американцев викторианской эпохи, открывают далекую страну, где живут одни женщины. Само собой, не случаен факт, что первый герой по профессии биолог, второй — социолог, а третий — богатый капиталист. Они пытаются интерпретировать или подчинить развернувшуюся перед ними цивилизацию при помощи маскулинного мышления. Коротко стриженые, активные женщины контролируют ситуацию, в то время как гости-мужчины обрастают волосами, и полномочия их весьма ограничены.

Женщины здесь физически активные (например, бегают быстрее героев-путешественников), прагматичные и добрые. Женщины в этой стране жили без мужчин 2000 лет, а романтическая любовь и сексуальные отношения здесь давно забыты, поскольку размножение в этой цивилизации происходит посредством партеногенеза. Материнство и воспитание детей занимают важное место в обществе, и о ребенке заботится не только мать, а  вся коммуна. Каждый ребенок получает уникальное имя, но фамилий здесь нет, потому что в этом сообществе все равны. Ребенок является не собственностью матери или семьи, а индивидом и частью сообщества.

Само общество построено на солидарности сообщества и доброте, а не доминировании (к примеру, в нем искоренено то, что противоречило бы мировоззрению общества, ориентированному на мать; например, коровье молоко не используется для кормления людей). В описанном общественном устройстве современный читатель может заметить евгеническую перспективу (например, плохие черты характера в населении можно выборочно устранить). Количество населения держится под контролем, чтобы людей не становилось так много, что их будет невозможно прокормить. Несмотря на дарвинистские взгляды Гилман, она видит в центре этой теории мирную эволюцию, а не постоянную конкуренцию.

Гилман больше занимает вопрос, как изменить мышление людей, а не как выстроить институты. Однако она не рисует чрезмерно оптимистичную картину. Один из троих мужчин, попавших в мир женщин, адаптируется к изменившейся цивилизации, но один мужчина остается мизогинным и эгоистичным до конца романа. Его можно выгнать из мира женщин, но его опасное присутствие отчетливо и угрожающе нависает над всей историей.

В видении Гилман женщины больше не являются бутафорией в мужском мире — они становятся активными создательницами цивилизации. Она формирует интересную точку отсчета для более поздних многогранных феминистских утопий. Похожие устремления можно увидеть в текстах авторства как женщин, так и мужчин, а самыми известными из них стали, пожалуй, комиксы Уильяма Марстона «Чудо-женщина» (Wonder Woman), издающиеся с 1940 года. В центре внимания в них находится матриархальное женское сообщество, живущее на райском острове, где царит мир и гармония; как показывает в своей недавней книге Джилл Лепор (2015), за их созданием действительно стоит феминистский посыл.

Истоки феминистских утопий

Начиная с 1960-х и 1970-х годов, можно говорить о феминистских утопиях в современном ключе. Центральной проблемой в большинстве из них остаются репродуктивный вопрос и тема природы. Одно из самых известных произведений этого периода — утопия Джоанны Расс “The Female Man”, 1975. В ней женщины снова развили партеногенез, благодаря чему они могут жить и обеспечивать размножение без мужчин. Однако этот мирный женский мир является лишь одним из четырех уровней романа, что позволяет Расс представить прямое противопоставление современному миру, в котором у женщины нет выбора помимо замужества, и миру будущего с войной между мужчинами и женщинами. Ту же идею параллельных миров применяет Мардж Пирси в антиутопии «Женщина на краю времени» (Woman on the Edge of Time, 1976): женщина, отправленная в психиатрическую больницу в современном мире, начинает общаться с андрогинной молодой женщиной. Та рассказывает ей об утопическом обществе будущего, в котором воплотились чаяния многих радикальных движений 1960-х: в нем нет загрязнения окружающей среды, расизма, сексизма, классовых различий и империализма — все мирно живут в аграрной коммуне, где дети воспитываются совместно. Для современного читателя самым привлекательным может стать тот факт, что в утопии царит расовое равновесие и возможны однополые любовные отношения. Гендерное разделение в языке в тоже исчезло. В то же время, и в этом произведении нас приветствует антиутопичное будущее — иерархичное, патриархальное, сводящее женщин исключительно к сексуальности. Такие двухуровневые или трехуровневые утопии предоставляют параллельную картину того, против чего сконструирована утопия. В то же время мир Пирси радикально отличается от более ранних текстов, в которых в качестве действующих лиц мы видим белых цисгендерных гетеросексуальных женщин среднего класса. Похожие миры, для которых характерно расовое и сексуальное разнообразие, с 1970-х изображают в научно-фантастических произведениях Сэмюэль Дилэни и Октавия Эстелль Батлер.

Проблематикой ранее описанных утопий является то, как организованы гендерные отношения, и то, как устроено рождение и воспитание детей, но они сохраняют бинарную гендерную систему. Однако некоторые видения стремятся поколебать эту бинарность. В качестве одного из примеров можно привести роман «Левая рука тьмы» (1969, на эстонском языке 1981) Урсулы Ле Гуин. Мир под названием Гетен, описанный Ле Гуин, необязательно создавался как утопия, но он дает нам представление о месте, все жители которого амбисексуалы, и в это пространство попадает гость, из бинарного мира, похожего на наш. Благодаря отсутствию бинарного разделения полов на Гетене нет гендерного разделения труда, сексуального насилия, гендерной структуры власти.  В то время как рассказчику приходится постоянно адаптировать свой бинарный взгляд к системе на Гетене, местным его стабильная маскулинность кажется извращением. Как указывает Памела Дж. Аннас (1978), проблемы рассказчика мужского пола обусловлены тем, что он не в состоянии устанавливать отношения с людьми, не разделив их сначала на мужчин и женщин. Эта перспектива заставляет и нас как читателей задуматься о своих базовых взглядах.

Позже, когда эйфория, вызванная успехом феминистского движения 1960-х годов, рассеялась, и стало ясно, насколько сложно изменить мизогинные структуры и общественное устройство в целом, возникло все больше и больше феминистских феминистсй. Их пионер — «История девушки» Маргарет Этвуд (1985, эстонский 1993). Подобные феминистси, в которых женщины низведены до машин для родов, публикуются в последние десять лет, и с учетом актуальной политической ситуации весьма вероятно, что их количество продолжит увеличиваться.

Но именно это требует, чтобы мы продолжали поиски утопической перспективы и размышления о том, как жить по-другому.

Список литературы

Annas, Pamela J. 1978. New Worlds, New Words: Androgyny in Feminist Science Fiction. [Аннас, Памела Дж. 1978. «Новые миры, новые слова: Андрогинность в феминистской научной фантастике».] Science Fiction Studies 5:2.

Ferns, Chris. 1999. Narrating Utopia. Ideology, Gender, Form in Utopian Literature. [Ферс, Крис. 1999. «Рассказывая об утопии. Идеология, гендер и форма в утопической литературе».] Liverpool UP.

Lepore, Jill. 2015. The Secret History of Wonder Woman. [Лепор, Джилл. 2015. «Тайная история Чудо-женщины».] New York: Vintage.

Sargent, Lyman Tower. 1976. Themes in Utopian Fiction in English Before Wells. [Сарджент, Лайман Тауэр. 1976. «Темы в утопической художественной литературе на английском языке до Уэллса».] Science Fiction Studies 3:3 (https://www.depauw.edu/sfs/backissues/10/sargent10art.htm)

Sargent, Lyman Tower. 1973. Women in Utopia. [Сарджент, Лайман Тауэр. 1973. «Женщины в утопии».] Comparative Literature Studies 10:4, 302-316.

Sargent, Lyman Tower; Sargisson, Lucy. 2014. Sex in Utopia: Eutopian and Dystopian Sexual Relations. [Сарджент, Лайман Тауэр; Саргссон, Люси. 2014. «Секс в утопии: Сексуальные отношения в антиутопии и утопии».] Utopian Studies 25:2, 299-320.

Spender, Dale. 1986. Mothers of the Novel. [Спендер, Дэйл. 1986. «Матери романа».] Pandora.