«Лолиту» читают как порно или любовный роман: авторка из Эстонии нарисовала комикс о преодолении травмы

«Когда я только начинала, я с ужасом думала, что придется раскрывать все детали, иначе люди не поверят и не поймут, что произошло. Тут я вспомнила «Лолиту», там как раз много подробностей, и это привело к тому, что кто-то читает книгу как порно или любовный роман. Хотя Набоков хотел показать, насколько жалок и противен главный герой», — говорит Мария Канатова, которая на протяжении двух лет работала над комиксом «Бестолочь».

В графическом романе Мария рассказывает историю пережитого в детстве насилия. Она выросла в крошечном российском городке, в большой семье. Отец работал на атомной электростанции и был очень религиозным. «Внешний мир с мирскими ценностями был отдельно. А мы отдельно от него», — пишет Мария.

В твоем комиксе много говорится о том, как справиться с травмой, но сам опыт насилия передан не напрямую, а при помощи описания чувств. Ты намеренно решила избежать ярких описаний?

Я рассказываю историю своего детства, историю семейного насилия — физического, психологического, сексуализированного. И пытаюсь не только объяснить, что со мной происходило, но и, что мне кажется важнее, как я это пережила, как я с этим справлялась и как уже справилась. Что происходит с человеком, у которого такое в жизни было: как продолжать жить и радоваться жизни.

Описывать свой опыт очень тяжело и совершенно не хочется. А потом я поняла, что я же рисую комикс, это визуальный язык, можно не показывать конкретные действия, а иллюстрировать рисунками те чувства, которые они вызывали.

Автор: Мария Канатова

И поэтому у меня много метафор «мерзости» и «пребывания в тюрьме», в душном пространстве насилия. Я использую символы: рука, которая к тебе тянется, может ассоциироваться и с физическим, и с психологическим насилием, когда «залезают в мозг». А может быть рукой сексуализированного насилия.

Я обошлась такими метафорами, и думаю, что люди, которые откроют эту книжку и почувствуют вложенные в нее эмоции, все поймут,  даже если не имели такого опыта. Я принципиально не стала описывать никаких подробностей.

Твой комикс не только о самом пережитом опыте — он многогранен. О чем еще? И почему?

Одна из частей — лечение. Если в итоге переживаний наступает психическая болезнь, то нужно обязательно лечиться. Я рассказываю, как это происходит, как проработать психологические травмы и улучшить качество жизни. Для меня сам комикс стал такой проработкой: иногда психологи просят на сессиях рисовать картинки, и мою работу можно назвать такой расширенной и более профессиональной картинкой.

Также я излагаю свои взгляды на то, как общество и государство должны поступать в таких случаях. Ни в детстве, ни в подростковом возрасте мне никто не помог. Мы находились в замкнутом пространстве своей семьи и сторонние люди никак не помогали. Поэтому у меня довольно жесткие взгляды: мы, как частные лица, должны всегда обращать внимание на насилие, если становимся его свидетелями. Нужно вмешиваться и вызывать полицию.

Я жила в России и там с официальными лицами даже в моем детстве были другие отношения, а уж сейчас точно никто не доверяет полиции. Если брать Эстонию, то частные лица должны обращаться в полицию, если что-то замечают.

Автор: Мария Канатова

И конечно же государство должно помогать. В Эстонии я получаю пособие по частичной трудоспособности, и это хорошее подспорье.

В моей истории никто не обратился в суд, никто не был наказан. Мой отец не поплатился ничем, кроме того, что потерял жену и дочерей. Больше он никакого наказания не понес. В любом нормальном государстве должны быть пути, чтобы судиться даже в случаях, если с момента совершения поступка прошло много времени. Должны быть механизмы, которые позволили бы строить доказательства не только на основе физического анализа, и не только за изнасилование как половой акт, потому что видов насилия может быть много, и не все из них так заметны.

Нужны разные возможности для реабилитации. Обществу ведь гораздо полезнее, если мы будем функциональными, здоровыми и даже счастливыми.

Еще для меня важна реабилитация самих насильников. Другим это порой сложно понять. Но мы должны делать все, чтобы предотвращать такие преступления: если человек что-то за собой замечает, то он не должен бояться куда-то обратиться. Или если преступление уже совершено, то реабилитация должна быть доступна в тюрьме.

Также в тексте я говорю и об Украине, потому что с самого начала военных действий было видно, что там много не только военного насилия, но случаев сексуализированного насилия над людьми. А ведь все взаимосвязано: насилие государства над своими жителями порождает выхлоп насилия среди людей, когда они попадают в ситуацию безнаказанности и озверения.

Автор: Мария Канатова

Отдельная часть посвящена тому, как разговаривать о травме с другими. О чем нужно знать?

На такие темы очень сложно говорить, особенно не с самыми близкими людьми. Несколько лет назад я не могла облечь свой опыт в слова. Кажется, что если меня не осудят, то будут… знаете, люди любят смаковать разные ситуации. Я боялась больного интереса и того, что мне не поверят.

В нашей ситуации это действует очень плохо. Комментарии типа «где ты была раньше», «почему сразу не обратилась за помощью» убивают наповал.

У меня есть очень понимающая жена, и даже ей я не сразу рассказала, хотя это важная часть меня. Близкие друзья узнавали постепенно и кусками, которые я могла сформулировать.

А можешь описать какие-то верные стратегии поведения с теми, кто решил тебе довериться? Как себя вести, что говорить, как реагировать?

Есть стратегия поведения, которую можно применять не только к человеку, пережившему насилие. Когда ЛГБТ-люди или русскоязычное население Эстонии говорит, что их права нарушаются, всегда нужно выслушать и не прикладывать к этому свой взгляд, особенно, если у тебя самого отсутствует опыт. Если ты сама не ЛГБТ, не подвергалась насилию, не русскоязычное население Эстонии, то послушай, что тебе говорит другой. Потому что если что-то произошло с ним, а с тобой нет, то у вас просто разный опыт.

После того как выслушал, нужно поблагодарить человека за то, что он поделился с тобой, открылся, показать, что понимаешь, как это было сложно и страшно. Потом сказать «я тебя поддерживаю» и, если этого требует контекст, «я тебя не осуждаю».

Если позднее возникли какие-то чувства, можно сообщить о них. Или рассказать о своем опыте. Но в моменте нужен полный позитив, потому что это же твой друг или близкий человек, к которому ты относишься положительно. Стоит подождать с глубоким анализом, просто поддержи человека, потому что ему было сложно тебе это рассказать. Если человек не совсем эмоционально подавлен, можно поделиться своей историей.

Автор: Мария Канатова

Что касается не содержания, а формы, то почему именно комикс? Где ты черпала вдохновение?

Первую часть жизни я работала с текстом, с 11 лет сочиняю стихи и всегда думала, что напишу роман. Потом направила свое образование в сторону искусства, закончила Тартускую высшую школу искусств Pallas, и решила, что картинка плюс текст — это в некотором смысле мощнее.

Я вдохновлялась и другими комиксами. Например, Маржан Сатрапи — это иранская комиксистка, которая живет во Франции. У нее есть комикс под названием «Персеполис» про иранскую политику, про ужасы, которые там происходят. Сатрапи рассказывает, как раньше ходила «припанкованная», а потом пришлось наряжаться в хиджаб. Это тоже в своем роде рассказ про травму, травлю и преодоление.

Второй ее графический роман называется «Вышивки». Он о том, как женщины одной большой иранской семьи — бабушки, тетушки — плетут кружева и сплетничают про мужчин. Рассказывают разные истории и делятся травматическим опытом.

Собственный комикс, совсем маленький, можно сказать, учебный, я сделала еще во время обучения в Pallas. Это был своеобразный учебник русского языка как иностранного. Второй — дипломная работа, более масштабный учебник русского языка. Темой были дейтинговые приложения. Идея в том, что молодым эстонцам неинтересно учить русский язык, они не мотивированы. И я сделала более полный учебник, его даже использовали некоторые знакомые учителя русского как иностранного.

Эта же работа очень масштабная, я делала ее около двух с половиной лет. Теперь хочу выпустить книгу, чтобы она пошла в массы. Буду бороться за то, чтобы выпустить, потому что это очень важная тема.