«Теперь уже и пошутить нельзя!»

Мне очень нравится громко смеяться и моменты, когда мне самой удается рассмешить окружающих историями и комментариями. Во мне просыпается веселый трепет, когда я вижу, что в моей компании люди чувствуют себя легко, а моя шутка была своевременна и достаточно хорошо сформулирована, чтобы вызвать настоящую эйфорию от смеха. В такие моменты чувство общности зашкаливает. Понимаешь, зачем люди вообще создают отношения и заботятся о своем благополучии, не говоря уже о других. И да, это просто приятное ощущение.

Но иногда выходят объективно плохие шутки, и я вижу, что в тот момент и в той ситуации это не работает. Люди, возможно, из вежливости выдавливают натянутую улыбку или даже смотрят с легкой жалостью, пока я варюсь в своем дискомфорте.

«Ну такой себе прикол», – слышала я порой.

«Да, извини, не стоило так шутить», — отвечала я, мысленно делая пометку: если что-то понравилось мне, окружающие вовсе не обязательно это оценят.

Частью принадлежности к сообществу является то, что мы учимся эмпатировать другим и осознавать, как влияют сказанные слова и совершенные действия. Хитрость в том, что мозг никогда не перестает совершенствоваться, поэтому мы можем постоянно обновлять информацию о динамике различных групп и использовать ее, чтобы делать сообщество еще крепче. Шутки – это очень важный и эффективный способ закрепитьсвое место в группе и обрести чувство безопасности!

Однако если шутка – не просто шутка, а выражает наши собственные внутренние убеждения и представления о мире, – то обратная связь «это была не очень хорошая шутка» играет гораздо более важную роль. Чем больше важных личных убеждений, спрятанных за фасадом шутки, мы выражаем, тем сильнее может быть наша реакция на критику. Ведь в этом случае окружающие подвергают критике не чувство юмора, а взгляды и установки.

Разница в том, что если шутка, задуманная как шутка, не сработает, ваше членство в группе не окажется под угрозой, потому что время от времени промахивается каждый. Но когда не совпадают мировоззрения, вы рискуете подвергнуться остракизму. И это страшное, неудобное, неуверенное чувство.

В таких случая мы часто защищаемся нападая. Легко сказать другим, что проблема в их плохом чувстве юмора. Труднее признаться себе, что проблема в том, что такие взгляды в этой группе не приветствуются. Изоляция — ОЧЕНЬ обоснованный страх: это один из крупнейших факторов риска психических расстройств, и это не говоря о потере поддержки. Поэтому вполне логично, что когда нам говорят, что наши убеждения не совпадают с убеждениями группы, возникает чувство страха – и, следовательно, желание защищаться.

Ожидаемо, что для сохранения группы у ее членов должно быть достаточно общего. Но решение нужно искать не в том, чтобы нападать на остальных членов группы, а в том, чтобы вступить в диалог с собственными взглядами — и признать, что на отношения с другими сильно влияет то, что мы считаем важным.

«Ты такая чувствительная!»

Хорошо, но чувствительность — одно из моих самых сильных качеств. Это выражение часто используют как упрек, но благодаря своей чувствительности я и способна существовать среди людей, создавая с ними отношения, полные нюансов, с эмпатией воспринимать их дискомфорт и волнение, а также понимать, в каком направлении мне нужно двигаться. Чувствительность — это бонус, а не изъян.

«Тебе не стоит все политизировать!»

Окей, но человеческие отношения всегда находились под влиянием политики, как явно, так и скрыто. Аполитичности в действительности не существует, потому что у каждого свое понимание того, что в его глазах морально правильно, а что нет. Я даже обнаружила, что, будучи убежденной либералкой, я имею больше точек соприкосновения в разговорах с консерваторами, чем с людьми, которые представляют себя аполитичными. Вы можете не заниматься политикой, но политика все равно «занимается вами». Все наше существование в обществе является политическим, для некоторых групп в буквальном смысле.

«Эта шутка была даже не про тебя, почему ты так взбеленилась!»

Потому что я отстаиваю свои взгляды даже тогда, когда другие этого не видят или когда меня за это не награждают медалью.

Если я действительно верю в определенные истины, я буду жить согласно им, если это возможно, даже если в результате моя собственная репутация может пострадать.

Потому что, если мне не смешно, зачем притворяться? Желание сохранить отношения не означает, что сообщество будет по умолчанию принимать позицию человека, чей голос звучит громче и кто ставит других в неловкое положение. И нет смысла поддерживать отношения, если они на самом деле не улучшают качество жизни.

Иными словами, иногда стоит перейти на метауровень: «Знаешь, наши мировоззрения, очевидно, совсем разные — можем ли мы расспросить друг друга о них непредвзято и с искренним интересом? Или попробуем поговорить об этом в другой раз?»

В конце концов, в компаниях может быть много веселья. Однако у каждой группы всегда есть свой набор убеждений, которые ее скрепляют. Хорошие шутни_цы умеют считывать аудиторию достаточно хорошо, чтобы понять, сплотит ли шутка толпу или оттолкнет. Самое безопасное — это пошутить, сосредоточив внимание на себе, не сокрушая тех, кто слабее.

Так что шутить все еще можно, просто зрители устали и больше не могут из вежливости принимать на слово, что «это просто шутка», когда слышат, что сказанное основано на принижении достоинства других и используется в качестве инструмента подавления.