Женщина в науке: о пользе Википедии, эндометриозе и отсутствии детей

11 февраля отмечается Международный день женщин и девочек в науке. Доцент кафедры биоорганической химии Тартуского университета Дарья Лавыгина четырнадцать лет назад стала одной из самых молодых женщин в Эстонии, защитивших докторскую диссертацию. Сегодня она исследует эндометриоз и онкологические заболевания, публикуется в ведущих научных журналах мира и пишет статьи в эстонскую Википедию. 

Доля женщин среди всего преподавательского состава Тартуского университета остается стабильной на уровне 50%, но на руководящих постах их значительно меньше. В 2021 году среди профессоров было 27% женщин. При этом университет предпринимает шаги к достижению гендерного баланса: существует программа на 2022–2025 годы, а в 2021 году вышло исследование, авторы которого предлагают не только статистику, но и способы улучшения положения женщин в эстонской науке.

Публикуем интервью с Дарьей Лавыгиной в сотурдничестве с порталом nauka.err.ee.

Дарья, в этом году вы во второй раз подряд стали победительницей конкурса научных статей в области естественных и точных наук и медицины для эстонской Википедии. Почему вы пишете в Википедию?

Больше всего я пишу по темам, которые связаны с тем, что я сама либо изучаю в лаборатории, либо преподаю. Я начала писать в позапрошлом году, когда был предыдущий конкурс научных статей в Википедии. Опираюсь на материалы, которые использую на лекциях — хочется сделать их понятными и для более широкой аудитории.

А вы выбираете язык, которым будет писать в Википедии, чтобы он не был слишком научным и тексты были понятны той самой широкой аудитории?

Да, конечно я стараюсь упростить материалы. Они основаны на лекциях, которые я читаю бакалаврам второго и третьего курса, и там еще не очень много терминологии, поэтому сильно упрощать не приходится.

Когда пишешь статью в Википедию, порой трудно найти подходящую иллюстрацию на эстонском языке. Есть на английском, но это тоже не всегда совсем то, что нужно. Тогда нужно самой добавлять картинки — и это тоже занимает время.

Писать в эстонскую Википедию — это такое призвание для вас? Почему не пишите в английскую?

На английском Википедия уже гораздо лучше развита. На эстонском языке возникают проблемы с терминологией. Есть отдельные словари, специализированные базы слов и терминологии, но их мало знают. Часто бывает, когда студент пишет дипломную работу, ему приходится либо изобретать язык, который не всегда является адекватным, либо искать. Мои коллеги иногда смотрят понятие сначала в английский Википедии, потом ищут в эстонской — и зачастую не находят. И в этом смысле это мой вклад в общество.

«Я читаю английскую Википедию, когда у меня какой-то абсолютно новый объект исследования, и я даже не знаю, с какого бока к нему подойти. Так что это, в общем, не слишком плохой источник, но статьи очень сильно различаются по качеству.»

Кроме того, аудитория английской Википедии гораздо шире, и ошибки быстро находятся. Проблема эстонской в том, что статьи часто пишут не совсем профессионалы, просто интересующиеся. И в итоге они не так часто обновляются: если энтузиаст писал статью 10–12 лет назад, то в медицине это очень большой срок и то, что было трендом тогда, уже устарело.

Даже у меня такое было. В июле прошлого года я правила статью про один из методов лечения рака, таргетную терапию, описывала тренды и лекарства, которые скоро появятся. А через полгода смотрю — одно лекарство уже одобрено к клиническому использованию. То есть это уже не будущий тренд, а имеющийся.

Википедию часто называют не самым надежным источником информации. Насколько ей можно доверять?

Википедия — это по сути энциклопедия, она реферирует другие работы, в ней не должно быть оригинальности. Она должна быть основана на других источниках. И в этом смысле она очень хороша для обывателя, чтобы почитать о чем-то интересном. Для научного человека это далеко не примарный источник, мы должны исходить из оригинальных публикаций.

«Эндометриоз встречается у многих женщин. Мы изучаем, какие есть маркеры, как его лучше диагностировать. Дело в том, что сегодня это чаще всего делают по симптомам, но они могут встречаться и у людей, которые имеют лишь небольшие наросты.»

Но тут вопрос в том самом стиле: научные статьи трудно читать, даже если их упрощенное описание сделано на научно-популярном языке, как, например, в Novaator. Я читаю английскую Википедию, когда у меня какой-то абсолютно новый объект исследования, и я даже не знаю, с какого бока к нему подойти. Так что это, в общем, не слишком плохой источник, но статьи очень сильно различаются по качеству. Нужно всегда смотреть, на какие источники ссылаются, и если их нет или они с псевдонаучным уклоном, то таким материалам доверять нельзя.

Вы упомянули, что пишете в Википедию в основном на те темы, с которыми работаете сами. Их в вашем арсенале несколько, и связаны они и с медициной, и с химией. Расскажите, пожалуйста, подробнее.

У меня несколько направлений работы и несколько рабочих мест. Дело в том, что природа — она одна. Скажем, молекулярные процессы в тех клетках, которые есть в организме женщины, когда она беременеет, могут быть похожими на процессы в клетках раковой опухоли. Конечно, они различаются, но некоторые аналогии есть. Например, один из коллег в Tervisetehnoloogiate Arenduskeskus, Каарель Крючков,  когда-то сказал, что по некоторым маркерам, плацента растет так же агрессивно как рак.

Поэтому один проект, которым я сейчас занимаюсь, связан с репродуктивной медициной: мы изучаем эндометриоз. Популярная, кстати, тема — недавно интервью было одной известной актрисы.

Эндометриоз встречается у многих женщин. Мы изучаем, какие есть маркеры, как его лучше диагностировать. Дело в том, что сегодня это чаще всего делают по симптомам, но они могут встречаться и у людей, которые имеют лишь небольшие наросты. В то же время, бывает так, что у женщины во время лапароскопической операции по другому поводу обнаруживают большие эндометриозные очаги, хотя сильных болей и проблем с циклом не было.

Другая обширная группа направлений, где у меня несколько докторантов, это онкологические исследования. Мы пытаемся на уровне клеток найти комбинации методов лечения, которые могли бы быть эффективными для пациентов. Клетки, как упрощенная система, не моделируют весь организм, но зато в них можно протестировать многие методики, которые сразу на людях использовать неэтично или очень долго и дорого.

«В институте химии было мужское царство. Думаю, в институте физики точно так же. Но это тоже меняется — например, сейчас у нас директор института женщина.»

Например, у нас есть возможность проводить лучевую терапию на клетках, используя тот же аппарат, на котором облучают пациентов — и смотреть эффект, комбинируя различные виды терапии. Скажем, у меня докторантка изучает такие специальные лекарства, которые состоят из антитела и присоединенной к нему молекулы. Они называются конъюгаты антител с лекарственным препаратом. Про них я и писала одну из статей в Википедии.

Кроме того, я по-прежнему работаю в группе, которая сама делает новые вещества для энзимов протеинкиназ. Протеинкиназы — это такие белки, которые очень важны и в здоровом организме, но особенно для терапии.

Если посмотреть Википедию, то по моему имени пользователя можно найти много статей, связанных с направлениями, которые я изучаю.

А какие свои исследования вы считаете наиболее выдающимися?

С этим сложно, потому что те статьи, которые мне самой больше всего нравятся, даже среди ученых цитируются меньше. Те же научные статьи, которые я сама считаю более проходными, оказались популярнее. Поэтому сложно понять, что публике нравится.

Но, например, одна свежая статья уже выложена в biorxiv — это такая база данных, где публикуются работы, которые еще не приняты в научные журналы. Там про глиобластому — это опухоль мозга. Если она повторяется у пациента, то зачастую это очень плохой диагноз, потому что речь идет о месяцах, а не годах жизни. В этом случае нет хороших методов лечения.

Мы смотрели в клетках различные возможные стратегии лечения, и как их эффективность зависит от того, где эти клетки растить. Дело в том, что зачастую при моделировании не учитывается то, что клетки растут в атмосферном кислороде — его 20% в воздухе. Для организма в целом это привычно, а для раковых клеток стресс, потому что внутри организма, и особенно внутри опухоли, они растут с гораздо меньшей концентрацией кислорода. Мы пытались моделировать, какой будет эффективность различных лекарств в зависимости от содержания кислорода. И получили интересные результаты.

Сейчас научную статью посмотрели рецензенты, и надеемся, скоро она будет опубликована в Scientific Reports.

Дарья Лавыгина на работе. Фото: Анна Вязникова

В феврале отмечается месяц женщин и девочек в науке. Мнения на тему положения женщин в университетах сильно разнятся, какой опыт у вас?

Я не могу сказать, что у меня когда-то были проблемы или дискриминация по половому признаку. Если и вспоминаются какие-то примеры, то скорее со школьного времени, когда на уроке физики говорили, что об электричестве девочки точно не знают. А когда ты показывала, что знаешь, говорили, ого.

Думаю, что многое зависит и от того, есть ли у тебя дети. У меня их нет, и потому я могу гораздо больше времени посвятить науке. Я не сталкивалась с тем, что у меня заканчивается эксперимент, а нужно бежать в детский садик. Люди с детьми могут чаще иметь такие проблемы и острые моменты.  И тут, вероятно, женщинам все-таки труднее. Может различаться зарплата, потому что ты не можешь работать с высокой нагрузкой.

А если давать общую оценку, то когда я была в академическом совете, поражало, насколько мало там женщин. В институте химии было мужское царство. Думаю, в институте физики точно так же. Но это тоже меняется — например, сейчас у нас директор института женщина.

Вы упомянули, что у вас нет детей. Многие женщины как раз и не заводят детей по той причине, что они могут препятствовать карьере…

Мне сложно назвать причину и следствие. Это мой выбор, который наверняка связан и с профессией. Мне нравится моя работа, я люблю проводить там много времени. У меня, конечно, есть моменты, кода я не занята, но даже когда я дома и не за компьютером, голова зачастую занята тем, что происходит в лаборатории. При таком стиле жизни я бы не смогла обращать достаточно внимания на детей.

Но я не могу сказать, что у меня есть большая потребность, которая не реализовалась из-за работы. По стилю мышления я ученый — и у меня все очень органично подстраивается под эту сферу занятости. И мне это нравится.