Политический инструмент: как крайне правые партии используют женщин в своих целях
Перед выборами правозащитница Маари Пыйм изучает, насколько слышны голоса женщин, состоящих в рядах популистских консервативных партий, и какой видит их роль партийное руководство.
Знакомясь с позицией женщин-кандидатов от EKRE на парламентских выборах, впору задаться вопросом: а они точно представляют ту самую партию национал-консерваторов? В своих предвыборных обещаниях они затрагивают темы преуспевания сельской местности, социального обеспечения, экономического благосостояния, языка и культурного наследия. То есть ничего вызывающего. Их волнует все то же, что и остальные партии. Таким образом, женщины из EKRE (практически) не идут на очевидную конфронтацию?
Социолог Пилле Убакиви-Хадаки оценивала политическую позицию женщин из EKRE в недавней статье под заголовком «Ведущие женщины-члены EKRE в поисках консерватизма. Гендерный парадокс элитарности и эгалитаризма» EKRE в поисках консерватизма. Гендерный парадокс элитарности и эгалитаризма». Из текста следует, что женщины EKRE разделились на два лагеря. Одни ратуют за социальное благополучие, региональное развитие и равные возможности для ущемленных, то есть исходят из концепции эгалитаризма, выступая за равные права и блага для всех. Второй лагерь выступает громче и в большей мере придерживается принципов элитаризма. Выходцы из этого лагеря готовы к активному противостоянию в вопросах морали и нравственности. Под этим Убакиви-Хадаки, очевидно, имеет в виду неприятие партией EKRE (а также SAPTK, то есть центром «В защиту семьи и традиции», и, отчасти, партией Isamaa) сексуального образования, вопросов сожительства представителей ЛГБТ, прав женщин и меньшинств, права на аборт и всего прочего, что они сами называют «гендерной идеологией». Причем в этом случае открыто разыгрывается карта христианской морали.
Нет причин сомневаться в искренности женщин-кандидатов от EKRE (например, из провинции). Вряд ли стоит предполагать, что они бездумны и партия сама решает, какие мысли вложить в их уста. Очевидно, что это не так. Но вспомним, как пару лет назад, находясь в коалиции, EKRE продемонстрировала, что референдум на тему брака для нее важнее регионального развития. И такой же расстановки приоритетов можно ждать и сейчас, учитывая участие в выборах рупоров консервативного портала Objektiiv (в лице Варро Вооглайда и Маркуса Ярви). При этом более мягкие позиции все же выгодны самой партии, поскольку делают ее более многогранной и выставляют в более демократичном свете. Таким образом, избирателю показывают и более приветливое лицо партии, привлекая на свою сторону тех (женщин-)избирателей, которые в ином случае сочли бы политическую платформу EKRE слишком жесткой.
Вероятно, что роль женщин из EKRE на выборах сводится к тому, чтобы оттянуть на себя те голоса не определившихся избирателей, за которыми охотятся все партии. Тогда как позиции самих этих женщин отнюдь не являются главными. Ведь они явно не звучат в унисон с лидерами основного (мужского) лагеря EKRE, как то клан семейства Хельме или те же Вооглайд с Ярви (которые в случае попадания в Рийгикогу определенно будут заниматься не социальным обеспечением и сельским развитием, а еще большим продвижением интересов своего центра SAPTK внутри фракции). При этом кому-то для сбора голосов вовсе не требуется обозначать свои взгляды. Так, Март Хельме в предвыборной кампании выступает не со своей политической позицией, а с выдержкой из Эстонской энциклопедии. Впрочем, здесь нет ничего нового.
Большинство из немногочисленных женщин-кандидатов от EKRE, в отличие от Марта Хельме, в Рийгикогу не попадет. Для крайне правых партий это обычное дело: осознанно использовать для привлечения электората женщин, за спинами которых маячат плотные ряды мужчин, стремящихся к власти. Таким образом, женщины с их заслуживающими внимания предложениями становятся для правых популистов инструментом по достижению целей, особенно ценным на время выборов. А места в Рийгикогу по итогу все равно займут известные любители шляп и единичные женщины-политики, отобранные по вкусу партийных мужей.
А обратить на себя внимание и продвинуться вверх по партийной лестнице проще всего как раз орудуя в области тех самых вопросов морали, упомянутых в статье Убакиви-Хидаки. Ведь тогда голоса женщин действительно зазвучат в унисон с основной (мужской) риторикой EKRE. Тем более что в конечном счете в Рийгикогу в задачи даже ведущих женщин-партийцев из EKRE входит не продвижение социального обеспечения и регионального развития, а защита словом и делом своих радикальных лидеров-мужчин.
И местная, и общепринятая практика показывает, что тенденции из области гендерного равенства положительно сказываются, в том числе на представленности женщин в крайне правых партиях. Их наличие уже не вызывает удивления, да и широкая общественность усматривает в этом повод для оптимизма. Ведь гляньте-ка, уже и крайне правые не считают, что место женщины исключительно возле плиты. В то же время участие женщин в политических процессах в глазах некоторых избирателей легитимизирует направленную против женщин политику. Некоторые же полагают, что наличие женщин — хоть трижды консервативных — формально делают партию более либеральной. Но в действительности в самом EKRE на первом месте всегда риторика клана Хельме, что бы ни происходило.
Женщины-политики крайне правых взглядов удобны для партийного руководства потому, что им сподручнее выступать по таким неоднозначным и будоражащим темам, как прирост населения, воспитание детей, борьба с иммиграцией и меньшинствами. Поскольку у женщин куда меньше шансов получить в ответ не просто волну негодования, но и обилие угроз. Схожий эффект касается, например, и разговора о развитии регионов. Если политические тролли не слишком активизируются, то политический ландшафт выглядит безветренным и умиротворенным. Куда более спокойным, чем если бы женщины вдруг принялись активно отстаивать прогрессивное развитие общества. Увы, нынешняя политическая культура и уровень дискуссии способствуют тому, что и женщинам проще и безопаснее строить политическую карьеру, опираясь на борьбу за мораль и нравственность. Хотя женщины, выбравшие такой простой путь, потом еще возмущаются: а почему это «мейнстримные медиа» смеют их критиковать.
В целом картина такая, что у женщин в EKRE имеются две совершенно противоположные роли. Самые заметные из них занимаются восхвалением мужчин-лидеров партии, тогда как рядовые женщины из избирательных списков способствуют приходу к власти основной партийной когорты. Взгляды самих этих женщин для партии никакого значения не имеют. Для партии они — всего лишь инструмент по достижению целей. По продвижению радикальных мужчин во власть.
