Беларуская революция боли

Революция в Беларуси почти победила. Почти. А боль почти никогда не унималась. Это «почти»  длится с августа 2020 года.

А для меня лично, учитывая мой 34-летний возраст, если быть совсем точной, эта боль длится минимум с 2006 года, когда я в свои 18 лет впервые получила право голосовать. Пошла и проголосовала, как любой подросток того времени, за Александра Милинкевича и перемены. Ведь до того времени я видела в своей жизни только одного президента и хотела увидеть нового. Страшно писать, что с того времени в Беларуси ничего не изменилось. Вообще. Ничего. 

Перемен мы тогда не получили, а получили по голове за то, что посмели размечтаться о переменах, свободе, смене власти и вообще о чем-то новом. Площадь-2006 года разогнали достаточно быстро. Палаточный лагерь простоял около 7 дней. Помню, как мы с друзьями, писателями и журналистами, носили горячую воду в огромных пластмассовых канистрах прямо на площадь. В студенческие годы я снимала комнату в самом центре Минска и волонтерила за революцию поставками горячей воды протестующим прямо из дома. 

Когда Путин начал войну 

В день, когда Путин начал войну в Украине, в Эстонии праздновали День независимости. Ощущение было апокалипсическое. Новости про войну в Украине и танки и военные на улицах Таллинна погрузили меня в состояние леденящего ужаса. Учитывая, что Путин напал на Украину с территории Беларуси, война и так казалась очень близкой… А военное сопровождение ко Дню независимости оказалось гиперболой, метафорической голограммой войны, как галлюцинация из прошлого. Или из будущего…

Фото: Сергей Ворожун

В Минске мы привыкли к устрашающим милитаристским парадам ко Дню Независимости Беларуси 3-го июля, который не одна несогласная беларуска и ни один несогласный беларус не отмечают. Потому что отмечают День Воли 25 марта. Потому что именно в этот день в 1918 году было провозглашено первое беларуское независимое национальное государство — Беларуская Народная Республика. Эстония, кстати, вместе с Финляндией, была в числе первых стран, кто признал БНР. В старом городе Таллинна на улице Вене 19 есть вывеска, которая гласит: В этом здании в 1900-1925 гг. находилась военно-дипломатическая миссия Беларуской Народной Республики под руководством генерал-лейтенанта Олега Корчак-Криницы-Васильковского. БНР, кстати, просуществовала несколько месяцев, потом была уничтожена советскими властями. Но лидеры БНР бежали в США, некоторые из них до сих пор живут там. 

3-го июля Лукашенко, как обычно, магической палочкой, а точнее — референдумом, результаты которого ему рисуют (как ЦИК рисует результаты выборов) назначил Днем Независимости, потому что это день освобождения Минска от немецко-фашистских захватчиков в 1944 году. Уже один только этот жест говорит о том, какое направление беларуский патриарх выбрал для Беларуси задолго до… Рассматривать в качестве дня независимости день выхода Беларуси из Советского Союза, как сделали, например, Балтийские республики, он даже не собирался. 

Сегодня Беларусь де-факто находится под оккупацией России. Русские танки тихо вошли в Беларусь без малейшего сопротивления, будто бы на военные учения. Ничего необычного. Белорусские милиционеры с улыбкой указывали российским танкам дорогу. Никто даже не пикнул. Братский, ведь, народ. Друг к другу доверие и уважение. 

А дорога эта вела, как потом оказалось, к украинской границе. Только поздно все спохватились…

Фото: Надя Бужан. Простест в Минске в 2020 году.

Мы сделали недостаточно

Сначала мы не успели отойти от эйфории 300-тысячных толп на мирных протестах Минска в 2020-м. Позже мы не успели отойти от разочарования того, что проиграли беларускую революцию. А теперь нас еще и в войну с Украиной втянули. 

И как бы мы теперь не оправдывались в Facebook о том, что (цитирую выдержку из переписки под моим постом с обращением против войны от имени беларуского независимого киносообщества, которое я инициировала, и собрала более 120 подписей), мы, беларусы, встретимся еще с огромной волной хейта, которую мы, в некоторой степени, заслужили. 

Так вот цитата.

Зафиксировав свое несогласие с войной в моменте, оберегли ли мы себя от возможных будущих нападок в том, что мы должны остановить Лукашенко? Должны ли мы в один голос говорить о коллективном чувствую стыда за то, что Беларусь оказалась втянута в эту войну? Действительно ли мы виноваты? 

Мы же сами боремся с весны 2020, мы еле-еле пережили репрессии, у нас более 1000 политических заключенных все еще в тюрьмах и более 600 000 белорусов бежали из страны. Тихановская добивалась санкций против Лукашенко, которые мир боялся ввести, чтобы не показаться слишком резким. Или, может быть, потому что «беларуская проблема» не казалась миру такой масштабной.. Но в случае с войной Путина в Украине — мир за несколько дней отключил Путину SWIFT, PayPal, Netflix и иже с ними. 

Это справедливость, политические технологии или игры мировых элит? Снова я ищу логику там, где ее нет? 

Вокруг 1939 год

Моя подруга Вера Феленко, писательница и сценаристка, недавно написала в Facebook: как беларус сегодня чувствую себя так: вокруг 1939, а я немец и еврей одновременно.

В нескончаемом потоке новостей, агрессии и всеобщей боли стараюсь иногда прислушиваться к себе. Где мой собственный голос? Стыдно ли мне за то, что мы не дожали и не выиграли нашу революцию в 2020-ом? Стыдно ли мне за то, что Лукашенко втянул Беларусь в войну с Украиной? Больно. 

Сделала ли я все, что могла? Нет. Потому что настоящее продолжается, время длится. А я все еще делаю. Мы все делаем.