Мужчина и феминист?

Довольно часто меня приглашают поговорить на тему мужчин и феминизма, поэтому иногда меня одолевают и экзистенциальные терзания, связанные с серией «основных вопросов о смысле жизни», таких как «кто я», «зачем делаю то, что делаю» и т. д.
И вновь я был вынужден размышлять над вопросом: «Могу ли я считать себя феминистом?».

Почти всю свою трудовую жизнь я концентрировался на темах равноправия, в том числе гендерного неравенства. Тем самым с феминизмом и феминистами мне приходилось соприкасаться очень тесно. В течение долгого времени я и сам считал себя феминистом, приравнивая феминизм к равноправию. Однако в последние два года я начал спрашивать себя, а верно ли такое самоопределение?

Дилеммы феминизма

Дилемм много. Для разных людей феминизм означает разные понятия, и феминистские политики, теории и движения не обязательно должны совпадать. Одной из больших проблем являются отношения между феминизмом и мужской реальностью.

Разъясню подробнее. Когда-то в одной феминистской группе я использовал фразу: «Да, я феминист, но для меня важно и все, что касается мужчин, а также понимание связанных с мужчинами позиций и реалий в обществе». В качестве примера я привел тему своего исследования: мужчины как жертвы сексуального насилия. Как только я послал свой комментарий, мне тут же начали возражать: разве может мужчина быть феминистом? Разве сказать, что «я феминист, но…», это не то же самое, что сказать, «я не расист, но…»? Таким образом, не является ли это первым признаком утраты восприятия всерьез?

Живущая в Канаде и занимающаяся исследованиями Ирландии профессор Эмер O’Tул (Emer O’Toole) написала в колонке The Guardian «Почему феминизму не нужны подобные мне союзники». Она приводит в пример три истории, в которых считающие себя феминистами мужчины добавляют в то же время, что и мужчины страдают от гендерного неравенства и нереальных ожиданий, например, ожиданий в отношении тела. Она признается в конце, что не желает иметь таких союзников для себя — мужские вопросы, конечно, важны, но они бледнеют в сравнении с дискриминацией женщин.

Сразу должен сказать, что я не могу полностью с ней согласиться. Считаю, что союзники нужны и из числа феминистов, и из более широких рядов поборников равноправия. Точно так же, как последним нужна поддержка феминистов.

А что такое феминизм?

Возвращаясь к главному вопросу об определении феминизма, есть смысл взглянуть на официальные дефиниции. Эстонский ортологический словарь приравнивает феминизм к женскому движению, т. е. к борьбе женщин за свои права. Оксфордский словарь понимает феминизм как защиту интересов и прав женщин на основе равенства между полами. Примечательно, что оксфордское разъяснение понятия оставляет больше возможностей и для мужского участия. Эстоноязычное соответствие, напротив, ограничивает феминизм борьбой только самих женщин.

Идет ли здесь речь о борьбе за что-то или против чего-то? Мотивация и аргументация феминистов и феминистских движений разная. Пожалуй, больше всего известны феминистские сексуальные войны, начавшиеся в конце 1970-х годов и продолжавшиеся в 1980-е в Америке, но консенсус в которых не достигнут до сих пор. Часть феминистов была против порнографии, другие называли себя pro-sex-феминистами. Последние рассматривали секс как право женщины на свое тело, критикуя противников порнографии как правых консерваторов.

Если отойти от сексуальных войн и сексуальности, можно сосредоточить внимание и на поле сражения феминизма, которое в странах Запада переместилось из реальной жизни в интернет и известно под названием интернет-феминизма. А именно, в январе прошлого года в США разразился феминистский скандал, который стали называть феминистской войной в Твиттере. В центре проблемы стоял доклад „#Femfuture: online revolution“, в котором призвали поддержать деньгами феминистов, пишущих онлайн. После публикации доклада его составители получили невероятное количество негативных отзывов и комментариев от соратников-феминистов, которые зачастую походили на провокации. Они сетовали на то, что речь идет об элитарном собрании, и утверждали, что доклад не учитывает проблемы женщин с разным цветом кожи, а также реальность тех женщин, у которых нет доступа к интернету. Онлайн-феминизм, как и социальные медиа в целом, предоставил возможность более упрощенного и поверхностного общения, которое, в свою очередь, позволяет отправлять идеи в мусорный ящик, не выслушивая людей до конца.

Профеминизм!

С другой стороны, для мужчин интернет-феминизм упрощает возможность участия, высказывания мнений и выражения поддержки. Быть феминистом-мужчиной — это часть «крутой» натуры, во всяком случае, в Бруклине, Стокгольме, Лондоне и еще некоторых местах. Раньше или позже это мировоззрение глубже проникнет и в сознание эстонских мужчин (и женщин). Если ты хочешь, чтобы тебя серьезно воспринимали женщины и другие мужчины, нельзя быть переполненным фобиями шовинистом. В этом заключается и парадокс — феминизм можно использовать в корыстных целях, а слово становится пустым звуком, утратившим свое глубокое значение. Феминизм начинает эксплуатировать и поп-культура, он становится «круче» и с ним легче соотносить себя. В то же время феминизм в каком-то смысле утрачивает свое содержание. Так, например, белл хукс (Глория Джинн Уоткинс) критиковала утверждение Бейонсе о том, что она современная феминистка, в то время как сама в скудном одеянии и с беззащитным видом позировала на обложке Time.

Чтобы разрешить свой экзистенциальный кризис, я начал называть себя профеминистом — это значит, что я поддерживаю часть феминистских движений, и для меня важно обращать внимание на права женщин и возможности их реализации. Меня интересует феминистское искусство, литература, киноискусство, однако при этом я остаюсь в роли пассивного реципиента, перерабатывая полученную информацию и позднее делясь ею с другими. Это иной процесс самопознания по сравнению, например, с художественными произведениями, касающимися мужских вопросов. С этими произведениями я могу соизмерять себя прямо — как если бы они говорили со мной или с частью меня.

Мы в Эстонии до сих пор должны еще наделять содержанием основные понятия. По этой причине одна из сторон моего экзистенциального кризиса взывает к моей совести. И говорит, что подобные рассуждения о своих кризисах я могу позволить себе только в такой среде, где понимают проблематику равноправия и прав женщин и меньшинств. Однако в ситуации, когда необходимо проявить солидарность с феминистами, я без колебаний скажу: да, я феминист!

Статья была впервые опубликована на странице Feministeerium на эстонском языке 11.08.2015.