Нет, Юри и Хелир-Валдор, в Эстонии с правами человека не всё в порядке

Одной из самых странных реакций на интервью Марта Хельме газете Deutsche Welle было немедленное и уверенное заверение партнеров по коалиции, что в Эстонии с правами человека всё в порядке. Об этом сразу же заявил премьер-министр, повторив в нескольких формулировках, что в Эстонии гарантируются и защищаются права человека. Хелир-Валдор Сеэдер также подчеркнул, что в Эстонии с правами человека всё в порядке, и у нас никого не притесняют.

Как бы сказать об этом премьер-министру и его соратникам… дело в том, что в Эстонии с правами человека не всё в порядке.

Большую часть года я занималась написанием сводного отчета организаций, занимающихся правами человека в Эстонии, для Совета ООН по правам человека. Я общалась с организациями, которые защищают права людей с ограниченными возможностями, права детей и подростков, права женщин, которые судятся от имени людей, подвергшихся дискриминации, и так далее. Я изучала правовые акты, отдельные случаи и статистику. А также нарекания и рекомендации, выраженные международными организациями в адрес Эстонии. 

Вывод? У нас с правами человека далеко не всё в порядке. Вот несколько примеров.

1. В Эстонии, по сути, узаконены детские браки. В то время как Закон о семье гласит, что минимальный легальный возраст для вступления в брак составляет 18 лет, по разрешению суда в брак может вступить 15-летний ребенок. В период с 2009 по 2018 был заключен 81 брак с лицами младше 18 лет, из которых 89% были девочки. Это также означает, что в Эстонии самый низкий минимальный легальный возраст для вступления в брак из всех стран Европы. За изменение этой ситуации отвечает Райво Аэг (партия Isamaa), поскольку Закон о семье находится в ведении министерства юстиции.
2. В Эстонии, по сути, узаконена педофилия. Возраст, по достижении которого считается, что человек «соглашается» на сексуальные действия, второй стороной которых является взрослый, составляет 14 лет. Этот минимум очевидно слишком низкий и создает риск сексуального насилия в отношении подростков. Пенитенциарный кодекс также находится в ведении министра юстиции (партия Isamaa).
3. Cтандарты доказанности по делам о сексуальном насилии в Эстонии выполнить весьма сложно, а наказания в основном мягкие. В пенитенциарном кодексе Эстонии упоминается целых три состава преступления, которые следует использовать в случае изнасилования (§ 141, 142 и 143). К сожалению, ни один из них не соответствует международным стандартам, поскольку каждый ссылается на применение насилия и способность жертвы оказать сопротивление. Понятие изнасилования должно охватывать все половые акты без согласия, как установлено в Стамбульской конвенции (Конвенции Совета Европы о предотвращении и борьбе с насилием в отношении женщин и домашним насилием). Этот вопрос тоже находится в ведении министра юстиции (партия Isamaa).
4. В Эстонии дети и подростки не могут получить психиатрическую помощь по собственному желанию, если их родители против. Случаи такого рода происходят каждый год. В частности, Закон о психиатрической помощи предписывает оказание психиатрической помощи несовершеннолетнему лицу по его собственному желанию только с согласия его законного представителя. В глазах закона 14-летний ребенок достаточно «зрелый» для того, чтобы заниматься сексом со взрослым, но не для того, чтобы самостоятельно обратиться за помощью к психиатру. Партии весьма хорошо осведомлены о проблеме, но вопрос просто никуда не двигается в парламенте – из-за противодействия со стороны EKRE. И партнеры по коалиции (Центристская партия и Isamaa) этому потворствуют.
5. В Эстонии можно найти множество примеров того, что публичное пространство – общественный транспорт, жилые здания, общественные здания – недоступно для людей с ограниченными возможностями. Даже не на каждый избирательный участок можно попасть. Что же это за жизнь, когда ты должен сидеть дома и не можешь пойти на выборы, чтобы изменить ситуацию? Этот вопрос нельзя рассматривать как «только» проблему доступа для инвалидных колясок – в более широком смысле он относится к тому, как в нашем обществе могут передвигаться люди с нарушениями зрения, слуха или, например, детскими колясками. За это в первую очередь отвечает министр экономики и инфраструктуры Таави Аас и министр государственного управления Яак Ааб (Центристская партия).
6. Эстонии следует закрыть крупные дома призрения «колхозного формата» для людей с особыми психическими потребностями и создать небольшие заведения семейного типа со значительно более человечной средой проживания. Располагаться они должны ближе к общественным центрам, чтобы их жители могли ходить на работу, в магазин, библиотеку или на кружок вязания, и делать все то, что в порядке вещей в обычной жизни. Кто или что этому препятствует? Местные самоуправления и местные жители, которые не хотят, чтобы «такие» люди жили по соседству – что с того, что это тоже наши люди. В Пылтсамаа процесс приостановило местное самоуправление, в котором ведущие должности занимают представители Социал-демократической партии и Центристской партии. В Курессааре строительство необходимого жилья затянулось из-за неуверенности и разногласий местных руководителей из Партии реформ, Социал-демократической партии и Центристской партии. Как можно заметить, это партии, которые на государственном уровне вещают о правах человека, но на местном уровне оказываются слишком бесхребетными, чтобы что-то сделать.
7. В Эстонии приходилось эвакуировать участников мероприятий свободного сектора и вызывать полицию, поскольку ведущие политики из состава EKRE угрожали организаторам, являлись на мероприятия, мешали их проведению и фотографировали участников. Молодежный центр в Тарту на улице Лилле они обещали поджечь. В чем проблема? Подростки из Тарту и Пярну хотели обсуждать темы ЛГБТ+, а в Пярну прошла премьера биографического фильма о жизни Эмили Дикинсон. А кто отвечает за обеспечение свободы собраний, установленной в конституции? Министр внутренних дел Март Хельме (EKRE).
8. Эстония не сделала ни единого шага для криминализации разжигания вражды и для того, чтобы мотив вражды стал отягчающим обстоятельством при других преступлениях. Эстония, конечно, отчиталась ООН о том, что занимается этим вопросом, примерно в точности тогда же, когда министр Урмас Рейнсалу заявил на всю страну, что не считает нужным что-либо делать. Травля в нашем обществе становится всё обширнее. Целенаправленная дегуманизация меньшинств и распространение ложной информации о них приняли такие масштабы, что последствия могут оказаться весьма серьезными. Эстонии следует сделать то, что она уже давно обещала Совету ООН по правам человека – но не для ООН, а для безопасности своего населения. Эта тема находится в ведении министра юстиции (партия Isamaa).
9. Законодательство, направленное против дискриминации, в Эстонии является дискриминирующим. В то время как дискриминация по гендерному, национальному или расовому признаку запрещена почти во всех сферах, согласно Закону о равном обращении, дискриминация из-за вероисповедания, убеждений, возраста, инвалидности или сексуальной ориентации запрещена только в связи с работой. К сожалению, дискриминация бывает не только на рабочем месте, и можно привести множество примеров того, как люди становились объектами неравного обращения в учебном заведении, при поиске квартиры или даже при попытке заключить страховой договор. Такое упущение в законе приводит к весьма реальным последствиям – жертва не может предъявить требование о возмещении ущерба или обратиться к уполномоченному по равноправию за советом и помощью. Закон о равном обращении находится в ведении министра социальных дел Танеля Кийка (Центристская партия).

Приведенное выше – это всего лишь небольшая выборка серьезных проблем в сфере прав человека, актуальных для Эстонии в настоящий момент, за решение которых в основном отвечают именно Центристская партия и Isamaa – под руководством Юри Ратаса и Хелира-Валдора Сеэдера. 

Под конец хотелось бы добавить и некоторые наблюдения из личного (связанного с работой) опыта. В 2020 году организациям по защите прав человека в Эстонии приходится серьезно взвешивать, насколько доступными для общественности сделать личные и контактные данные своих работников. При поиске офисных помещений им приходится думать о том, насколько они защищены от саботажа. При организации общественных мероприятий им приходится проверять и устанавливать личность участников, нанимать охрану или держать в тайне место проведения мероприятия, чтобы обеспечить безопасность участвующих. Их приглашают принимать участие в конкурсах на проекты, а затем пытаются отобрать утвержденное финансирование в середине начатого проекта. Это нормально? 

Спасибо всем организациям, с которыми мне довелось сотрудничать при подготовке независимого отчета*. Ирония ситуации в том, что мы представили его в Совет ООН по правам человека на той же неделе, когда министр внутренних дел Эстонии заявил, что «с неприязнью» относится к части населения страны, а его партнеры по коалиции поспешили заверить, что на самом деле с правами человека в Эстонии всё в порядке.

*Сводный отчет по правам человека подготовлен сетью организации по обеспечении равного обращения. В нее входят и в подготовке отчета участвовали следующие: Центр по правам человека, Центр защиты детей, Эстонская палата людей с ограниченными возможностями, Веганское общество Эстонии, MTÜ Oma Tuba / Feministeerium, Ассоциация ЛГБТ Эстонии, Союз молодежных объединений Эстонии и Союз студенческих объединений Эстонии. Отчет опубликован на эстонском языке в ноябре, а ситуация с правами человека в Эстонии будет рассматриваться в ООН в 2021 году.

Статья впервые опубликована на портале ERR.